То и дело вздрагивая от легких судорог, она постепенно опускалась с небес на землю, в путаницу скомканных юбок, под тяжелое мужское тело, все еще лежавшее поверх нее.
Не говоря ни слова, он приподнялся, встал, привел в порядок одежду — Джесси лежаланеподвижно, словно мертвая, — оскорбленная и ненужная.
На прощание Джейми задержал на ней взгляд. Она и не подумала отвечать — просто лежала, устремив пустые глаза на складки полога над кроватью. Он выругался — негромко, но яростно — и отвернулся. Она слышала, как муж взял шляпу и камзол и быстрыми шагами покинул спальню, громко хлопнув дверью.
Джесси еще долго лежала, не двигаясь с места. Она слышала, как отъезжает его карета и как перекликаются слуги, лакеи и молочницы, запятые привычными хлопотами по хозяйству.
Джесси подумала, что лежит тут в совершенно неприличном виде, поруганная, с задранным подолом, на скомканных, влажных от любовного пота простынях. Она почувствовала, что вся дрожит, несмотря на летнюю жару. В оцепеневшем мозгу билась одна мысль: он уехал. Уехал, и пройдет немало месяцев, прежде чем они свидятся вновь.
И тут она подумала о бегстве, по ей не хотелось бежать. Ей нравилось быть леди Камерон, н ей нужно остаться леди Камерон во что бы то ни стало.
И ради этого она готова на что угодно.
Джесси тут же решила, что ноги ее не будет на борту «Сладкого рая». Пусть себе рвет и мечет, пусть лопнет от злости — это его дело, между ними будут три месяца пути и огромный океан. Она не поплывет в Америку, ей нечего там делать. Не поплывет — и все.
Однако при воспоминании о беседе Джейми с капитаном Хорнби Джесси снова задрожала. Если она посмеет отказаться, ее приволокут на корабль связанной, в мешке. А что, если ее не смогут найти, если она скроется, исчезнет… Гак она и лежала, убитая горем. И с каждой минутой все яснее осознавала, что, когда наступит час, не сможет Сказаться от плавания. Ибо не найдет и себе сил бороться с ним, даже разделенная временем и пространством. Джесси не сомневалась, что Камерон сумеет отыскать ее, что он оставит се в покое даже на другом краю земли.
Через три дня состоялось венчание радостных влюбленных — Роберта и Ленор. Джесси во время церемонии особо остро чувствовала себя несчастной.
А потом провела всю ночь без сна, ворочаясь в душной постели. К рассвету она с ужасом окончательно убедилась, что ей не хватает мужа. Не хватает того неземного блаженства, которое Джесси испытала подле него, по хватает его сильных, уверенных рук.
На следующее утро се срочно вызвали к брату. У Джейн начались роды. После четырнадцати часов напряженного ожидания и трудов на свет появилась прелестная девочка. Довольная, Джесси вернулась домой полумертвая от усталости.
Но уже через неделю от спокойствия не осталось и следа: начались приступы утренней дурноты. В ужасе она металась по кровати, разглядывая обстановку своей роскошной спальни. Конечно, одно дело выносить и родить ребенка здесь, в комфорте и безопасности…
Но ей суждено рожать в дикой глуши, окруженной дикарями.
И тем сильнее она ненавидела Джейми.
И тем сильнее скучала по нему. С той же страстью, какой ненавидела.
Плавание оказалось на редкость тяжелым, Джейми впервые попал в такую переделку. Казалось, Атлантический океан взбунтовался, штормы и ураганы не оставляли в покое судно даже на подходе к американскому побережью. Течение сносило четырех мачто — вый полубаркас «Ястреб» все дальше к северу. Джейми стоял на мостике рядом с капитаном Раскином и пытался в подзорную трубу разглядеть скрытый в тумане берег.
— То же самое произошло и с пуританами па их «Пилигриме», который отчалил из Лондона прошлым летом, — мрачно сообщил капитан. — Они собирались осесть южнее, в местности, известной как Северная Каролина, но течения протащили их на север. И им пришлось обосноваться в Плимуте.
Джейми бросил задумчивый взгляд на Раскина. При более благоприятных условиях он бы не преминул заглянуть в гости к пуританам. Ему было любопытно, как чувствуют себя мужчины и женщины в Плимутской колонии теперь, когда миновала их первая, самая жестокая зима па новом месте. До Лондона доходили слухи о том, что смерть косила поселенцев. Выжить удалось немногим.
Камерон тут же напомнил себе, что и в Джеймстауне с его округами смерть всегда собирала богатый урожай, и все же колония выжила, и вскоре всю местность по берегам реки Джеймс можно будет считать освоенной.
Пуритане уезжали в Америку, спасаясь от религиозных преследований, тогда как обитатели Джеймстауна руководствовались по большей части деловыми соображениями.
Самого Джейми всегда влекли приключения. Его отец считал, что юноше с его положением следует повидать свет и найти свое место в мире. Впервые побывав в Америке под командованием капитана Смита — еще до «голодного времени» 1606 года, Джейми раз и навсегда прикипел сердцем к ее дикой красоте.
Чесапикский залив имел множество превосходных естественных гаваней. Земля на побережье была плодородной. А многие мили простирались первозданные леса, и Джейми понял, что нигде больше не найдет такой нетронутой, буйной красоты. Необузданная, не знавшая руки человека природа приворожила его.
В 1613 году Камерону исполнился двадцать один год, и он получил право распоряжаться оставленным ему матерью наследством. Удачна вложенные деньги, сотрудничество с лондонскими торговыми фирмами принесли немалый барыш. Тогда Джейми приобрел несколько кораблей, которые ловко, избегая столкновений с алчными испанцами, провозгласившими себя единовластными хозяевами сокровищ Нового Света, совершали рейсы между Бермудами и Англией.